Главная » Статьи » Творчество » Людмила Максимовна Козлова

Людмила Максимовна Козлова
Людмила  Максимовна Козлова
ИЗ КНИГИ «СТРАННИЦА ВОЙНЫ»

* * *

Поднимешься до света — ни с чего,

Или увидев сон какой-то вещий.

Далёкий ген программы кочевой

Цветущей степью, духом травным плещет,

Зовёт в дорогу. Выглянешь в окно —

Пустынный город в проблеске фонарном.

И, кажется, завалены давно

Пути кочевий мусором базарным.

Асфальт, как панцирь, тесен и жесток,

И всё мертво в бетонной серой гамме.

И лишь собака, сбросив поводок,

Всё носится и носится кругами.

* * *

Сквозь полынные заросли горьких невидимых лет,

Сквозь кладбищенский дух перемен и пустынные веси

Я пришла в этот город, которого, в общем-то, нет —

Он давно обернулся иконой исчезнувших песен.

Сквозь полынные заросли горьких невидимых лет...

И стучится молитва моя в пустоту городской суеты,

Рассыпаясь на слоги и звуки, молчание ночи.

Неужели в горах, как и прежде, над бездной взрастают цветы.

* * *

Памяти сына

Мы видели с тобой один и тот же сон,

На плато, в горные отроги

Был ветром каждый вознесён,

Где долгий бег в пустыне без дороги

Нас должен был соединить.

Небрежно нить ручья в ущелье бросил Велес.

Хотелось пить,

Ты помнишь, пить хотелось.

Но я тебя любила, так любила,

Что ты взлетел к высоким облакам —

Откуда брал ручей своё начало.

А я, полёт боясь остановить,

Вдруг замолчала.

И вот одна. Карминовый закат

Пустынным скатом всплыл над перевалом.

* * *

Ты мне не позвонишь, не позвонишь

Оттуда.

Я не забуду голос твой,

Не спутаю с чужою вязью нот.

Но не уходит ожиданье чуда.

Не виновата в этом — Бог даёт.

И к прошлому возврата нет, я знаю,

Но жду его,

Как мать ребёнка ждёт.

Горит костёр и память жжёт.

Так незаметно, тихо, странно

Разлука в омут смотрится. Ноябрь.

День роковой.

Осеннее молчанье, словно рана,

И жёлто-горькое — прощай.

* * *

Первая буря гудит — вестница холода.

Сорваны, перемолоты листья последние.

Голые корни. Голые ветви.

Где ты? Где ты, где ты?

Ветер яростный, день распластанный,

Где ты, ясный мой, мой единственный?

Не поверю, что сердце выстыло,

Жаром-холодом бьёт неистово,

Словно током в пять тысяч вольт. Жаль —

немногое в мире истинно —

Кольт серебряной пулей выстрелит,

Да Любовь отведёт печаль.

* * *

Мой дзэн

Мир един,

значит, вот это создание — кто оно —

паучок или мошка — едино со мной,

То есть это немножко — я.

И даже не так —

это и есть я нынешнею весной.

Солнце играет хитином на моей спине.

Да, да, да — всё едино, всё — во мне,

и я — во всём.

Пронесём эту счастливую жизнь,

превознесём гармонию, словно молнию,

поразившую смерть.

Чтобы быть в этом мире,

нужно быть, нужно сметь

быть живым на любом вираже.

Присоединяйтесь! Хотя, что это я —

мы же и так... уже

* * *

Он попал...

Он попал под машину времени —

Неудачно попал, и вот — травмирован.

Вмятина саднит на темени,

Плачет душа его сирая,

Страшная.

Жив он, но эта победа пиррова —

Так, ничего не значащая отмашка.

Последняя вышла из строя рубашка,

Ноги босы, а главное, паспорт потерян.

Которому был он всё время верен.

И вот — нет любимого документа.

А два ментА уже пристально ждут.

Кажется, это — последний редут.

* * *

Ассоль

Взявшись зА руки в футболках полосатых,

Словно бы из тех годов тридцатых,

Шествует задумчивая пара.

И не то, чтоб имя Фелицата

Показалось вычурным и старым,

Просто их любовь прошла когда-то.

Говорит он тихо: «Фелицата!»,

Но не скрыть существенный изъян —

Вечным сном стареющего ската

Фелицата чует океан.

Растворяясь в сумраке Каперны,

Притворяясь впадинами дна,

Незаметно, медленно, но верно,

Покидает милого она.

* * *

Дама

Лысый и злобный старик

Он так привык быть живым,

что отказался от смерти.

Ждёт не дождётся бессмертия.

Жить собирается вечно, бессрочно.

И говорит — вы поверьте,

Это случится точно.

Он говорит, говорит,

Стопочку выпьет, поставит, закусит.

Но вот что странно —

Какая-то дама

внимательно зрит,

Не отпустит и не отступит.

И почему сегодня на юг

Улетают дикие гуси?

Может быть, осень идёт сюда?

Может быть, что-то уже истекает —

Время, надежда, да просто вода?

Слушайте, дамочка,

Кто вы такая?

Учёный и его роль

(или концептуализм в действии)

Учёный дворник, исполняя роль,

Метлой скребёт пустынные подмостки —

Свободою общипанный король

В короне жестяной, а паче — жёсткой.

Он говорил на птичьем языке —

Научном, обоснованном, пространном,

Себе казался мудрым капитаном,

Предчувствующим землю вдалеке.

Он говорил на птичьем языке —

Научным стрекотанием сорочьим.

И отлетали мысли налегке,

Как метеорный дождь июльской ночью.

Он физику и лирику познал,

Всё превозмог и выучил экстерном.

Его метла, как функция, безмерна,

Как интеграл, накрывший чёрный нал.

* * *

Хороша «Корола» —

вместительна и респектабельна.

Четверо мальчиков, смеясь,

подбегают к дверце.

Словно ларец табельный,

Словно сердце сезама,

Она вскрывается, и вот они

на экзамен едут.

Но только один из них

Проэкзаменован и пропущен

Туда — в эту долгую, долгую жизнь.

Это его папа —

Владелец «Королы»,

а заодно и короны банкира.

Трое мальчиков — будут лишними,

Даже если каждый из них умён.

Их давно вожделеет всё тот же Ирод.

Вишни падают. Осень.

Жёлтый... Нет — золотой сон.

* * *

Говорят — времена всегда трудные,

Говорят, времена не выбирают.

А что выбирать,

если — всегда одно и то же.

Времена не трудные — нудные,

Противные, вязкие, как пластилин.

Но если задуматься,

то пластилину — всяк господин.

Попробуем вылепить себе счастье,

На солнце рассветное похожее.

Время — так, пустое слово расхожее.

Нет никакого времени.

А счастье — вот оно,

Бьёт в окно лучами горячими.

Встречайте его,

Тогда и поймёте, что это значит.

* * *

Из ящика Пандоры, как навек,

Окатит взором некий сонный зрак —

Откинув шторы век, навылет бьёт

Кровавой мглою первобытный мрак.

И вот уже проходят сквозь тебя

Прохожие и толпы прихожан,

Не видя, не любя, но торопясь

Успеть, покуда грязь к ногам прильнула

И есть возможность вымазать других.

Кольнуло что-то — так, гостинец — пуля,

А, может, чёрный след от каблука,

Похожего на коготь дьяволицы.

От радуги Души до волоска

у тонкого виска

зарница или молния сверкнула.

* * *

Ночь

Термоядерной плазмой играет прибой —

Как железо галактик,

Человечьей судьбой

Не рождённых ещё и ушедших во тьму.

Так сгорает Любовь, подчиняясь уму.

Выгорают дотла, до секунды последней,

Жизнь и Смерть.

И бесстыдно холодный и медный

Провод вылез сквозь рёбра,

Колючий такой -

Ты потрогай рукой.

И приходит конец,

Этой сказке конец,

И кузнечик во тьму уронил бубенец.

* * *

После жизни

Погасли окна, лишь пролёты лестниц —

Ступени в небо — свечками стоят.

Сегодня звездопад, кудесниц ночь,

А проще — ведьм, летающих созданий.

А между зданьями провалы чёрных дыр.

Смотри, мой друг, не упади в тот тесный мир.

Меня там нет, ты не смотри туда,

Не верь магнитным линиям, мой милый.

Они устремлены, но в никуда —

В провалы чёрной силы, просто в смерть.

Тебе повторно умереть нельзя,

шагая в измерение кривое —

Я помню всё —

Улыбку и глаза,

Сияние твоё живое.

* * *

Прошлое

Я помню о том, что в теснинах гранита

Сокрыта когда-то гудевшая жизнь.

Слоями уложено прошлое в камень.

То давнее время взошло васильками.

Я глажу руками, как пламя костров,

Их синие звёзды

Сквозь толщу столетий,

Сквозь сон катастроф.

* * *


На этом все, спасибо за внимания, надеюсь, мой пост вам помог, и вы оцените мои труды, кликнув по одной из кнопок, социальной сети и поделитесь с друзьями. Не забываем подписаться на обновления. Удачи!

Другие материалы по теме:


Категория: Людмила Максимовна Козлова | Добавил: maloir (17.12.2012) | Автор: Людмила Козлова, стихи E W
Просмотров: 1811 | Теги: стихи, российская поэзия, Людмила Козлова | Рейтинг: 0.0/0
     Подпишитесь на обновления Библиотеки Шедар Кассиопеи:

     Ваш Email:     

Случайное:

Всего комментариев: 0
Имя *:
Email:
Код *: